Только заметил, что в прошлом месяце вышло второе издание сборника “Country and Political Risk” под редакцией Сэма Уилкина, старшего советника Oxford Analytica и Oxford Economics.
(Ссылка — http://riskbooks.com/country-and-political-risk-second-edit…)
Этот крайне интересный журнал даёт очень широкий обзор различных факторов, определяющих динамику международных инвестиций и раличные best-practice методы оценки страновых рисков для портфельных менеджеров.
Все статьи этого сборника интересны, но в этот раз предлагаю к прочтению главу номер 7 под названием “Бегство капиталов как индикатор политического риска” за авторством Мишеля-Анри Буше.
(Ссылка для скачивания бесплатной preprint версии —http://www.developingfinance.org/do…/09%20Chapter%20CPR3.pdf)
Буше — специалист по оценке страновых рисков с огромным опытом работы в финансовой индустрии (ING Barings, BNP Paribas, World Bank, IIF), а его статья в этом сборнике рассматривает вопрос высокой корреляции между коррупцией и экспатриацией частных сбережений.
Для оценки динамики и объёмов бегства капиталов Буше использует довольно консервативные данные Банка Международных Расчётов по запасам и потокам депозитов субъектов не-банковского частного сектора в международных банках за пределами страны резиденства.
Естественно эти цифры включают в себя лишь один вид оттоков капитала и упускают из виду такие его формы как недвижимость, наличность за пределами банковской системы, облигации, mutual funds, частные трасты, кастодиальные счета и прочее. Другими словами, по всем меркам эти цифры очень консервативны, поскольку представляют собой исключительно эффект накопления частных банковских счетов заграницей после оттока капитала.
И тем не менее, эти цифры очень надёжным образом демонстрируют реакцию капитала на волатильность экономических и социо-политических условий в различных странах.
Не удивительно, Буше находит высокую корреляцию между бегством капиталов и низким качеством госуправления и высоким уровнем коррупции. Особенно остро эффект наблюдается в странах, где экономический рост связан с экспортом углеводородов — т.к. он способствует концентрации финансовых ресурсов. Он также находит, что резкое бегство капиталов может служить в качестве раннего индикатора социо-политической нестабильности.
Буше перечисляет различные внутренние центробежные силы, выталкивающие капитал за пределы страны:
1) неграмотная экономическая политика государства: отсутствие либерализации денежного (процентные ставки) и валютного (обменный курс) рынков, излишнее налогообложение и неэффективное расходование государственных средств, инфляция и излишний внешний долг.
2) неграмотное госуправление: риски национализации, непостоянство и непредсказуемость законодательства, плохое госуправление, слабость институтов и коррупция.
Естественно, обратно стороной в виде внешних притягивающих капитал факторов являются противоположные качества развитых стран в вышеперечисленных областях.
Опять же, предсказуемо, Буше находит, что капитал покидает страну ввиду того, что коррупция и институциональная слабость не предоставляют стабильных и благоприятных условий для безопасного и прибыльного инвестирования внутри страны.
Анализ Буше также показывает, что частные экспатриированные сбережения выше (относительно ВВП) в странах-нефтеэкспортёрах. Норвегия, естесственно, — исключение.
На приложенном графике отображена зависимость между индексом коррупции (по версии Transparency International) и долей углеводородов в экспортной выручке страны (по данным World Bank и IMF).
Весь этот анализ делает очевидным тот редко озвучиваемый факт, — или, как говорят англичане, the elephant in the room, — что никакие преференции иностранным инвесторам не помогут, пока резиденты сами не готовы оставлять капитал в стране.