Алма-ата в Зазеркалье. Эпизод 4.

Холодное февральское утро спускалось с Алматинских гор.

— “Злая шутка судьбы заключается в том, что, увеличивая на первый взгляд ВВП этих стран, нефтедоллары тормозят полноценное развитие обществ. Мнимое материальное благополучие, основанное на экспорте, снижает значение и роль человеческого капитала, отрицательно сказывается на его качестве по наиболее значимым показателям, которые, собственно, и определяют успешность и конкурентоспособность государств в третьем тысячелетии.” Вот ведь как в воду глядел, — подумал про себя старик, перелистнув страницу обветшалой газеты полувековой давности, и удалился в кухню за свежей чашкой чая с бергамотом.

— Неужели ты выходишь из своего кабинета, аташка!? — прохрипел утренним голосом удивленный внук.

— Доброе утро, айналайн.

— А куда ты так рано собрался? — вопрошал внук, не привыкший видеть деда одетым не в домашний халат.

— Меня пригласили поучаствовать в собрании одной анонимной ассоциации, помогающей людям справляться с душевными проблемами. Люди моего возраста прожили через непростые времена, и эта организация считает, что людям будет полезно поговорить с представителем моего поколения.

— Дед, а можно я с тобой пойду?

— Зачем тебе, балам. Родители потом еще меня ругать будут.

— Я никому не скажу, ну пожалуйста!

— Ладно, одевайся, только быстро.

Одев антисмоговые маски и подключив к ним портативные балончики с чистым канадским воздухом, дед с внуком направились в сторону автобусной остановки. По пути подросток по обыкновению проявлял интерес к дедовскому чтению:

— Ата, а что за газету ты читал рано утром?

— Да вот, вспоминал мысли одного нашего соотечественника начала века, — ответил дед, вздыхая и поднимаясь на платформу автобуса.

— О чем они, дед?

— Ты еще молод, чтобы задумываться об этом, но давай попробуем. Скажем, в шестнадцатом веке, какой-нибудь боярин по имени Иван Безмозглый, забавляясь охотой ради удовольствия, тяжело потоптал землю своих крестьян. Крестьяне начали голодать. Потерявшие уверенность в безопасности своего труда и потерявшие мотивацию, крестьяне перестали ухаживать за угодьями. Они решили переехать на другие земли и вскоре, как фермеры, так и боярин обнаружили себя в бедности.

Как, балам, наше общество запоминает сотни лет подобных уроков? Как, несмотря на то, что ни один конкретный индивидуум в обществе не помнит старый случай безмоглого охотника, общество в целом, тем не менее, помнит этот урок?

— Как, аташка!? — не терпел ждать подросток.

— Ответ прост, айналайн. Опыт общества закодирован в его институтах. Сотнями лет идет медленное развитие правовой системы, силы права, контрактных обязательств, прав частной собственности, принципов государственного управления и системы сдержек и противовесов. Поколение за поколением, вкладывая усилия в развитие мудрой, честной системы институтов, обществу, если оно успешно, удается помнить опыт боярина Ивана несмотря на то, что все люди по отдельности давно его забыли. К сожалению мы уже давно живем в эру коллективной амнезии. Ладно, пойдем, наша остановка, — ответил, взяв внука за руку, дед и вышел из автобуса.

— Ух ты, дед? А как правильно организовывать такие институты?

— Балашка, на этот вопрос нет простого и универального ответа, подходящего для любого общества, в любые времена. Однако многовековой опыт развитых государств подсказывает, что мудрое государство, придерживающееся следующих принципов, в итоге приходит к успеху: простое, понятное, стабильное налогооблажение со строгой, но честной системой сбора; качественная общественная инфраструктура и доступное, качественное образование; эффективная правовая система, с неизбежностью справедливого наказания вне зависимости от общественного положения виновного; предсказуемые, логичные, простые и честные правила игры; невмешательство во всё остальное. Глупое государство поступает наоборот: лезет везде, где не надо, создавая коррупционные возможности, вместо создания честных условий; в сложные времена оно защищает себя не обновлением, а преследованием призраков путем показательных наказаний и бессодержательных награждений, — рассказывал дед, тяжело дыша.

— Всё так сложно, дед! — возмутился внук.

— Только если пытатьcя все контролировать одновременно. Ну вот мы и пришли, — успокаивающе ответил аксакал, заходя в здание.

Дед завел внука в небольшую серую комнату со стеклянной крышей, в середине которой сидело человек двадцвать, расставив стулья по кругу. Дед посадил мальчика в углу и приказал сидеть тихо. В этот момент люди в центре встали и молча обнимались. Вдруг вновь наступила тишина, и слово перешло к человеку лет пятидесяти пяти, интеллигентного вида, но с признаками легкого невроза.

— Доброе утро. — заговорил он, — Меня зовут Арман, и я храню сбережения в тенге.

ohcrap_dinosaur

Немного логики в ситуации с тенге перед ужином.

Для тех, кто не сильно разбирается, короткое отступление о разнице поведения фиксированных и свободно-плавающих курсов.

Если рынок, или достаточно большой хедж-фонд, попробует зашортить фьючерсы по валюте с настоящим фиксированным курсом — вроде гонконгского доллара — то результатом будет рост ставок денежного рынка.

Происходит этого от того, что центробанк проводит нестерилизованные интервенции (“сжигание резервов”, как у нас повелось), для удержания курса, что снижает уровень ликвидности во внутренней денежной системе и, соответственно, цена денег растет.

Центробанк жертвует динамикой кредитного процесса, и вместо этого укрепляет свой credibility через достижение номинального якоря в виде обменного курса.

Успех получается, если у центробанка достаточно резервов и других инструментов воздействия на спрос и ожидания рынка.

Если же рынок, или достаточно большой хедж-фонд, попробует зашортить фьючерсы по валюте с настоящим свободно-плавающим курсом — вроде японской йены — то результатом будет ослабление йены, а ставки денежного рынка останутся без потрясений.

Происходит это от того, что центробанк не препятствует волатильности йены, и вместо этого стабилизирует денежный рынок.

Центробанк жертвует внешней стоимостью валюты, и вместо этого укрепляет свой credibility через достижение номинального якоря в виде процентных ставок, и, впоследствии, инфляции.

Успех получается, если у центробанка есть доверие рынка и предсказуемость в поведении.

Всю эту неделю у нас растут и курс тенге, и ставки денежного рынка.

Не знаю, какова официальная риторика, но я предлагаю называть это режимом свободно-фиксированного курса. Интервенции есть, но смысла в них нет. Феноменальная потеря credibility на обоих фронтах.

Всем хорошей пятницы!

К слову о равновесном курсе.

Ну вот 340 (до интервенций), и что?

Кто-то говорит о том, что, мол, можно уже в тенге перевернуться. Дедолларизироваться, то бишь.

Стесняюсь спросить, а что конкретно должно будет поспособствовать укреплению тенге? Какие фундаменталы?

Сильный GDP print? Забудьте об этом.

Приток капитала, инвестиций? Забудьте об этом.

Экспортный толчок от вновь приобретенной конкурентоспособности? Забудьте об этом.

Чудо с нефтью и сильный текущий счет? Надейтесь.

Скорый крах США и доллара? Ну тут вам уже ничего не поможет.

Одно могло бы помочь: сама дедолларизация. Хм.

Это, дамы и господа, есть знаменитый в литературе о валютных кризисах замкнутый круг под названием самоисполняющееся пророчество.

К примеру: все разом поверили, перевернулись, и, тем самым, укрепили курс, пополнив ЗВР НБРК.

Ну, это когда в хорошую сторону. А когда в плохую, сами знаете уже.

Для тех, кто страдает вреднымм иллюзиями: я абсолютно, абсолютно уверен, что 340 и выше можно было избежать. Но, вероятно, не после такой потери credibility.

333: грабли

Необъявленный номинальный якорь ДКП в виде де-факто фиксированного курса ~307-308 тенге/$, применявшийся с 5 ноября по 8 декабря, передвинут уже в четвёртую сессию подряд.

Возможно, не в последний раз за ближайшие предстоящие сессии.

Наступает осознание, что кредитная масса при фиксированном курсе сейчас расти не может. Разница с опытом 2000-х – отсутствие постоянного нетто-притока валюты в страну и рецессия в реальной экономической активности.

Кредитование экономике нужно, иначе потом правительству нечем будет клеить статистику. Надо как-то придумывать ликвидность для БВУ.

Просто так начать поддерживать денежный рынок при фиксированном курсе нельзя, ибо придётся делать выбор одного из двух: либо стабилизировать ставки, либо ЗВР. ЗВР тратить нельзя, ибо слабеет риторика. Ещё, блин, нефть, чтоб её!

О! Можно ослабить тенге. Лишь бы вера в уровень появилась. А если (когда) не появится от такого ручного управления? Чуть зажать ликвидность. А кредитование?

P.S. Скажите мне, что у вас закончились девальвационные ожидания.

uhere

Тенге-доллар и ФРС.

Разрешите, поделюсь обеденной мыслью.

Сначала была наивная идея резко привести тенге к 310 и чтобы он там вдруг искренне “заплавал”. Но так не бывает. Не заплавал, а стал только дальше тонуть от полного недоверия.

Резервы “палить” для удержания курса было нельзя, ибо рушилась риторика. Вместо этого было изъято участие центробанка на денежном рынке, вопреки режиму “свободно-плавающего” курса и ИТ.

Де-факто фиксированный курс существует со второй недели ноября и соответствующая ему волатильность на денежном рынке. Кредитование в таких условиях может расти только на фоне притока валютной ликвидности, как в своё время повезло в 2000-х. Нынче не светит.

Пар придется спускать. Надо искать оправдание. ФРС очень вероятно сделает малюсенький шаг вверх в следующую среду. Очень кстати.

Однако, чтобы вам лапшу на уши не вешали, просьба обратить внимание на график: средневзвешенный доллар исторически всегда укрепляется в ожидании поднятия ставок, и ослабляется после факта. Принцип – “buy the rumor, sell the news”.

ratehike2

CVTpq3oVEAA-o2_

В этом году как раз такое массивное ралли доллара в ожидании rate hike мы уже пронаблюдали.

Поэтому после поднятия ставок ФРС ослабление тенге валить на общее укрепление доллара не убедительно.

Pseudo-profound bullshit reception.

pseudobullshit

Это должно быть лучший заголовок, лучшее вступительное предложение и лучшая научная статья, которую я читал за последнее время.

Предмет исследования заключается в изучении того, насколько и почему определенные люди восприимчивы к псевдо-глубокосмысленному bullshit’у.

В пример приводятся такие, якобы наполненные глубоким смыслом, но на самом являющиеся набором слов, фразы, как “скрытый смысл трансформирует непревзойденную абстрактную красоту” или “внимание и намерение являются механикой проявления”.

Можно было бы привести в пример названия наших различных госпрограмм 😉

Мифы о юане.

Вот все нынче обсуждают включение юаня в СДР МВФ.

Вопреки популярному ажиотажу, хочу сказать, что это включение абсолютно ничего для мировых финансовых рынков не значит, и никаких серьезных экономических последствий иметь не будет. Это не более, чем символизм, политическая хотелка Китая — реальной готовности к либерализации юаня у компартии пока нет.

Знаете как состав корзины СДР влияет на решения мировых центробанков относительно того, в каких валютах держать резервы? Практически никак.

yuansdr

Знаете почему? Потому что СДР это не более, чем Бреттон-Вудская реликвия, расчетная единица внутри МВФ. Нет никаких счетов, деноминированных в СДР. Нет никаких транзакций в СДР. Никто никому не платит в СДР, и, соответственно, никому юань просто так не нужен теперь от того, что он стал включен в СДР.

Юань играет роль исключительно в транзакциях, связанных с физической торговлей товарами. Доля деноминированных в юане мировых платежей по системе SWIFT занимает 2.5%, на пятом месте по популярности в мире. До японской йены, на четвертом месте, осталось немного, но даже до британского фунта с его 9% еще минимум десятилетие. К слову сказать, даже и этот размер деноминации торговых объемов в юане объясняется тем фактом, что минимум одной стороной в этих транзакциях являются китайские компании. Семьдесят процентов этих транзакций проходят через Гонконг. Никто в мире за пределами Китая, в юане друг с другом не расплачивается.

Включение в СДР само по себе никак не увеличивает “международность” юаня. Для того, чтобы участники мировых финансовых рынков начали держать больше юаней (за пределами торговых нужд), хранили сбережения в юанях, они должны ожидать, что юань сможет сохранять покупательную способность хотя бы в среднесрочном периоде. Светит ли это юаню, учитывая не очень веселую динамику фундаментальных факторов внутри Китая и массивный отток капитала?

Так же инвесторам необходимы гарантии ликвидности, глубины и доступа к оншорным финансовым рынкам Китая, включая денежный рынок. Ничего этого нет. Офшорные активы в юанях стагнировали в объеме за последний год. Общий размер может около 300-350 млрд. в долларовом выражении — капля в океане мировых финансовых рынков. Если бы это не было валютой конкретно Китая, и вопрос не имел бы никаких политических граней, то ни о каком СДР-статусе такой валюты даже и мысли бы не было по причине абсурдности. Никто не задумывается о включении, к примеру, канадского доллара в СДР, хотя его используемость в мире сравнима с юанем, если не больше.

Активы в юане не принимаются в качестве обеспечения для деривативных транзакций даже в Азии. Объем юаневых депозитов в Гонконге, самом большом агрегаторе таких депозитов за пределами материкового Китая, составляет 900 млрд. юаней, или 140 млрд. долларов, или всего лишь два Нацфонда РК. Даже для мировых центробанков юань доступен лишь в виде своп-линий, а не в виде прямой поставки. Несмотря на наличие у Китая права вето во вновь созданном Азиатском банке инфраструктурных инвестиций, участником которого является и Казахстан, этот институт решил выбрать доллар США в качестве основной валюты кредитования.

На самом же деле Китай сам задерживает рост “международности” юаня, так как понимает, что для этого нужна настоящая либерализация обменного курса, к которому компартия не готова.

Поэтому вся эта ахинея про смену мирового финансового порядка и смещение доллара с трона мировой резервной валюты, и, тем более, смещения его юанем, абсолютна беспочвенна. А эксперты, которые в своих знаниях ориентируются на газетную информацию и геополитические рассуждения, при этом понятия не имея о global macro — не более, чем болтуны, выдающие себя за экспертов.

Польза от включения юаня в СДР конечно есть, потому что черта с два компартия сделала бы столько реформ на валютном рынке и рынке облигаций, если бы не морковка в виде шансов получить политический трофей включения юаня в СДР. Однако МВФ тут оказывает очень большой кредит доверия компартии. Как бы не пришлось потом с позором исключать юань из корзины.