“Thus a long term corporate bond could actually be sold to three separate persons. One would supply the money for the bond; one would bear the interest rate risk; and one would bear the risk of default. The last two would not have to put up any capital for the bonds, although they might have to post some sort of collateral.”

Сорри, мой вольный перевод:

“Таким образом, долгосрочная корпоративная облигация вполне может быть продана трём отдельным лицам. Один [контрагент] предоставил бы деньги для [финансирования] облигации; один понёс бы риск процентных ставок; и один понёс бы кредитный риск. Последним двум не пришлось бы вкладывать какой-либо капитал для [финансирования] облигаций, хотя им возможно пришлось бы предоставлять какой-то залог.”

Другими словами, безрисковая облигация может быть сконструирована из: рисковой облигации + страховки риска процентных ставок + страховки кредитного риска.

Если у вас не пробежали мурашки по коже, то я вам помогу. Эти строки были написаны в 1970-м году. В 1970-м!

Сегодня, разумеется, это уже практически общеизвестно, что финансовый актив есть ни что иное, как пакет различных рисков, которые можно по отдельности оценивать и продавать, но в 1970-м году это было практически дьявольское провидение.

Напомню, что первые процентные свопы начали торговаться в 1980-х, первые кредитные дефолтные свопы — в 1990-х.

А написал вышеуказанные строки, в неопубликованной заметке для самого себя, тогда ещё молодой 28-летний консультант компании Arthur D. Little, мой самый любимый мёртвый экономист Фишер Блэк.

Он конечно же, впоследствии стал и профессором в Университете Чикаго и партнёром в Голдман Сакс, и разработал модель, за которую его коллеги со-разработчики получили Нобелевскую премию по экономике в 1997-м году, спустя два года после его смерти.

(ссылка: Fischer Black, “Fundamentals of Liquidity” (1970))

Фишер никогда не брал ни одного курса по экономике или финансам, закончил бакалавра и мастера по теоретической физике, а затем получил докторскую степень по прикладной математике. Одной из первых проблем на работе в Голдмане для него был тот факт, что ему нельзя было приносить свой Game Boy с Super Mario Bros на работу.